«Сцена никогда и ничего не прощает…»

Жизнь распорядилась так, что шестидесятилетие заслуженного артиста России Сергея Власова пришлось на пик пандемийного карантина. Поэтому юбилей одного из искренне любимых публикой актёров Ростовского академического театра драмы им. М. Горького остался практически незамеченным. Мы решили исправить эту несправедливость и встретились с Сергеем Николаевичем в перерыве между репетициями новогоднего шоу, автором которого он же и является.


- Вы родились на Дону?

- Я родился в хуторе Большой Мишкин Аксайского района, в шести километрах от Новочеркасска. Теперь это станица Мишкинская. Первые шесть классов я проучился там, а затем отцу – заместителю начальника районного ОВД – дали квартиру в Аксае, мы переехали туда, и я поступил в аксайскую среднюю школу № 1.



- У вас там был какой-то удивительный класс, из которого вышло много очень успешных ныне людей…

- Класс действительно был потрясающий! Пятеро ребят сразу после школы поступили в высшие военные училища, и сегодня они в высоких воинских и научных званиях, кто-то занимается космонавтикой. Некоторые мои одноклассники успешны в бизнесе, в банковской сфере, есть серьёзные учёные - кандидаты, доктора наук. Мы встречаемся практически каждый год, вспоминаем былое, словом – дружим до сих пор.

- Вы помните, когда впервые попали в театр в качестве зрителя? Какими были ваши ощущения?

- Первый раз мы с классом смотрели спектакль Ростовского театра музыкальной комедии, что-то про Паганини. Младших школьников тогда организованно приводили на театральные постановки, но нам, честно говоря, было не до того, что происходит на сцене. Ведь у одноклассников во время совместного просмотра совсем другие интересы и занятия. В памяти осталась лишь легенда о подпиленных струнах Маэстро.

Потом был «Бабий бунт» в том же театре. На этот раз уже понравилась красивая картинка - декорации, костюмы, цветные лучи прожекторов. Но по-настоящему повлиял на мою судьбу спектакль театра им. М. Горького «Энергичные люди» по Шукшину. Думал, что умру от смеха, ведь играли «зубры» юмора – Лобода, Богодух, Сорокин… Вдруг так захотелось быть похожим на них, дарящих радость целому залу!

Я учился в 9 классе и даже помню число, когда его смотрел – 19 ноября 1975 года, суббота. А в понедельник, 21 ноября, ко мне после лабораторной по физике, как сейчас помню, подходит старшая пионервожатая Леночка и говорит: «Власов, тебя в пионерской комнате ожидает режиссёр из театра Горького…» Тут уж моё сердце сразу ушло в пятки! Захожу. Вольготно развалясь, в кресле сидит элегантный молодой человек в расстегнутом пальто с ярко красной подкладкой и с порога спрашивает: «Хочешь заниматься в театральном кружке Дворца культуры «Комсомолец»? Мой ответ был очевиден! И только чуть позже я узнал, что это начинающий актёр Николай Сорокин (тогда ему было, кажется, 23 года), который параллельно с работой в театре набирал в Аксае молодёжный творческий коллектив, попросту именовавшийся затем агитбригадой. Не знаю, кто посоветовал меня Николаю Евгеньевичу. В самодеятельности я до того не участвовал, но с удовольствием пел звонким детским голосом и играл на аккордеоне, чему обучился в детской музыкальной школе Новочеркасска.

И началась совсем другая жизнь! Мы делали и драматические отрывки, и юмористические сценки, и какие-то патриотические «полотна». Коллектив, ставший потом народным, в те годы был очень востребован. Без нас не обходился ни один праздник. Мы выступали на местных предприятиях и в организациях, в колхозах и совхозах.

- И уже имея такой огромный творческий опыт, вы поступаете в Ростовское училище искусств?

- Не сразу. Я прошёл первые два тура, но на третьем М. М. Ваховский, который тогда набирал курс, меня срезал. Отец, естественно, не разделял моих театральных устремлений. Он мечтал, чтобы я вернулся к крестьянским корням, став агрономом. Да и мне ничего не оставалось, кроме как поступить в Донской сельскохозяйственный институт в Персиановке.

Год учёбы там стал чем-то невероятным – я прочитал огромное количество классической и современной литературы, что для меня, по сути сельского пацана, было чрезвычайно полезно и просто необходимо. За этот год я немного вырос и окреп физически, продолжал заниматься в ДК и даже иногда прогуливал ради этого последние лекции.

И следующим летом, забрав документы из института, я всё же решился вновь поступать на курс, который набирал уже В.А. Молчанов. Конкурс в те годы был весьма серьёзным, но я поступил!

Мама единственная знала об этом моём рискованном поступке, а отец был настолько поражён и обижен, что до окончания училища так со мной и не разговаривал. Лишь побывав на дипломных спектаклях, он что-то понял для себя, потому что сказал: «Молодец, сынок! Живи так и дальше…» И мы помирились.



- В училище ваши мечты стали сбываться?

- Я был настолько увлечён учёбой, что приезжал домой лишь ночевать. Кроме того, на курсе сложилась уникальная ситуация, поначалу казавшаяся нам трагической, но в итоге подарившая студентам дополнительные возможности для профессионального развития. Дело в том, что главный режиссёр ТЮЗа Юрий Ерёмин был назначен худруком в театр им. М. Горького, и мастера нашего курса попросили вновь на время возглавить осиротевший театр, пока руководство области не найдёт достойную замену. Для нас, его студентов, это был шок! Помню слёзы девочек, угрюмые разговоры парней в курилке. Ведь первый театральный учитель, человек, который вас принял на курс и учил азам профессии – это царь и бог, его авторитет непререкаем! И вот он уходит, и мы не знали, насколько долго и вернётся ли…

Преподавать тогда пришли замечательные артисты ТЮЗа Л.А. Соловьёв и Р.В. Почикаев. И если Владимир Александрович Молчанов учил нас по канонам старой академической актёрской школы, которая очень ценна, без которой нет ничего остального, то Леонид Алексеевич и Ростислав Валентинович привнесли чувство некоего театрального хулиганства. И вот когда всё это смешалось, то дало по-настоящему бесценный результат. Только много позже понимаешь - когда есть твёрдая ОСНОВА, потом можно делать всё, что угодно, идти на любые профессиональные эксперименты. А если наоборот, если не выстроен фундамент ремесла, то хулигань, не хулигань - всё получится бездарно.

Со временем ростовскому ТЮЗу нашли нового руководителя, В.А. Молчанов вернулся в РУИ, и они вместе с Р.В. Почикаевым довели наш курс до успешного выпуска.

- А мама всегда была вашей верной поклонницей?

- Мама видела все мои спектакли, очень гордилась, когда мне присвоили звание заслуженного артиста РФ – мама есть мама. Помню, был у нас на экспериментальной сцене интересный спектакль «Вниз с горы Морган», в котором я играл главного героя, двоеженца. Спектакль очень нервный, что называется «на разрыв аорты», особенно в финале. И мама приняла его настолько близко к сердцу, что стала меня успокаивать: «Серёженька, ну не надо так нервничать, побереги себя...» Мамы нет вот уже шесть лет, а та её реакция до сих пор вспоминается.

- Кто, в вашем понимании, - хороший сценический партнёр?

- Это актёр, который желает сделать твою жизнь на сцене удобнее. Это трудно сформулировать и объяснить людям, которые в этой сценической каше не варятся. Допустим, в какой-то момент твой партнёр должен проявить какую-то реакцию, и я стараюсь сделать так, чтобы эта его реакция проявилась как можно ярче, чтобы зритель ему безоговорочно поверил. Помочь можно, даже поставив перед партнёром какое-либо препятствие, например, отвернувшись. И ему легче будет сыграть ту или иную эмоцию. Всё это довольно сложно. Но если коротко, то хороший партнёр всегда очень внимательно относится к своему окружению, старается сделать ИХ жизнь на сцене комфортнее.

- А если вы в жизни с партнёром в плохих отношениях, не может ли это отразиться на вашем с ним взаимодействии на сцене?

- Для меня – никогда! Тут уж надо благодарить наших педагогов. Меня воспитали именно так. Да и большинство моих коллег тоже. Ещё со студенческой поры я усвоил, что сцена никогда и ничего не прощает. Что-то сегодня отчасти изменилось в отношении к нашей профессии, но я верю, что ненадолго. Будут и новые Станиславкие с Немировичами в «Славянском базаре», будут новые условные МХАТы и Таганки - всё ещё повторится только в ином виде, на другом витке развития. Я в это твёрдо верю!



- Вам интереснее классический репертуар или современный?

- Это неважно. Главное, чтобы было интересное прочтение, чтобы волновало. Классика общепризнанна, поднимает глобальные или глубинные проблемы. Но каждое поколение находит в ней всё новые пласты смыслов. Потому эта драматургия и гениальна. Однако и среди произведений современных авторов можно найти свои жемчужины. Только искать надо внимательней.

- У вас же есть и кинематографический опыт. Там актёры решают несколько иные творческие задачи?

- Я бы так не сказал, принципиально актёрские задачи не меняются. Кстати, я буквально сегодня отправляюсь на кинопробы, которые сейчас полились дождём. Конечно, главным образом это телесериалы, снимающиеся здесь или неподалёку – Новороссийск, Геленджик. Первым сериалом, в котором я принял участие, был «Боец» с Дмитрием Марьяновым в главной роли. Более крупную роль я сыграл в сериале «Юристы». Был и другой опыт. А что касается специфики съёмочного процесса, то крепкий театральный актёр приноравливается к нему довольно быстро, тут больше дело привычки. Кто-то из кинематографических мэтров сказал, что главное на съёмочной площадке - это… умение ждать. Бывает, сидишь-сидишь, а твой эпизод по разным причинам снимают только вечером. Но к этому моменту ты должен быть полностью мобилизован и в состоянии сделать то, что нужно съёмочной группе.

- Вы - автор репетируемого ныне театром музыкального новогоднего шоу. Аналогичное яркое представление, также написанное вами, с огромным успехом прошло и в прошлогодние праздники. Что-то ещё написано вами?

- Я и прежде писал много, получал массу положительных отзывов, однако это не имело выхода на официальную сцену. В силу разных обстоятельств. А вот наше тесное сотрудничество в прошлом году с режиссёром-постановщиком из Болгарии Богданом Петканиным принесло достойные плоды – и публика осталась довольна, и руководство. Поэтому решили в этом году работу продолжить. Это отнюдь не просто, у каждого из нас - своё видение, что-то приходится перерабатывать, какие-то номера дописывать, другие убирать. Но подобный непростой творческий поиск дорогого стоит. И надеюсь, результат порадует зрителя.

- А сами режиссурой не пробовали заниматься?

- Это началось ещё со студенческих капустников. Потом я написал, подобрал музыку и поставил оперу-шутку «Курочка Ряба» в ТЮЗе ещё при худруке Владимире Чигишеве. Позже в театре им. М. Горького сочинил и поставил капустник для женщин «Мартовские коты», который так понравился, что меня попросили сделать из него спектакль, называвшийся «Коты и кошки» и прошедший около 90 (!) раз, причём не только в Ростове. Был и ещё один весёлый спектакль «Кабаре «Шесть звёзд» с теми же актёрами, и юмористический мюзикл «Бродвей средней полосы».

- Актёрский успех к вам тоже пришёл не сразу?

- Когда я, отслужив в армии, вернулся в ростовский ТЮЗ, главный режиссёр Вячеслав Гвоздков, который меня туда принимал сразу после РУИ, уже ушёл из театра. И я несколько лет, грубо говоря, не играл ничего. Нет, я исполнял роли каких-то леших, но всё это было крайне незначительно и порой угнетало. Но, очевидно, родители и педагоги что-то такое в меня вложили, что я в тот период не пал духом и не опустил рук. Я всё время что-то писал, придумывал, с кем-то репетировал, где-то выступал, вёл театральные кружки. Это как у Чехова в «Чайке»: «Главное в нашей профессии – не слава, не блеск, не то, о чём мечтали, а умение терпеть. Умей нести свой крест и веруй!»

Моя белая актёрская полоса, по сути, началась, когда мне исполнилось 33 года, и я уже служил здесь, в Ростовском академическом театре драмы им. М. Горького. Именно тут пришли большие интересные роли, успех, любовь зрителей.

По большому счёту, я ведь ничего не умею делать, кроме актерской игры. И счастлив тем, что востребован. Другой жизни для себя я просто не представляю.

О чём мечтаю в профессии?

Даже не знаю, жизнь подскажет. А сегодня занимаюсь любимым делом и счастлив безумно!


Беседу вел Александр Молчанов
Источник публикации: "Наше время"