«Воды донские были б солеными, если б на месте век постояли»
В помещении Малого театра режиссер Геннадий Шапошников представил на суд зрителей спектакль «Тихий Дон», приуроченный к 110летию со дня рождения нобелевского лауреата Михаила Шолохова. Постановка осуществлена силами Ростовского академического театра драмы им. М. Горького, гастроли которого в эти дни с успехом проходят в столице.
«Тихий Дон» эпопея, в которой отразилась эпоха. Лакомый в литературном, историческом и драматургическом смысле материал претерпел значительное количество экранизаций и постановок. В разные годы к шолоховскому роману обращались кинорежиссеры Сергей Герасимов, Сергей Бондарчук, Сергей Урсуляк. Опера, балеты и одноименные спектакли ставились на большинстве сцен Советского Союза. Кстати, в самом Ростове работавший в тридцатые годы Юрий Завадский вынашивал идею поставить монументальный спектакль по материалам «Тихого Дона». Увы, не случилось.
Умные головы заметили, что в поворотные моменты истории классика обретает «второе дыхание» и начинает звучать так, словно ее персонажи герои сегодняшних новостных телерепортажей. Яркое подтверждение тому «Тихий Дон» в постановке Шапошникова.
«Мы 400 лет под Россией сидели. Избавимся от политической опеки, восстановим свои уничтоженные русскими царями порядки, выселим всех пришлых», энергично рассуждает самоуверенный Изварин (Александр Богданов).
«А наказныето атаманы все какието немцы: фон Тяубе да фон Грабе… Так же над народом, какой трудящийся, будут теперь атаманья измываться. Тех же щей, да пожиже влей», озабоченно рассуждают казаки.
«Воли больше не надо, а то на улицах будут друг дружку резать, яростно возражает Гришка Мелехов (Роман Гайдамак). Атаманов сами выбирали, а теперь сажают. Кто их выбирал? Вот говоришь всех равнять… Этим темный народ большевики и приманули. Посыпали хороших слов, а куда это равнение делось? Комиссар весь в кожу залез и штаны и тужурка, а Ваньку и на ботинки кожи не хватает. Да это год ихней власти прошел, а укоренятся они, куда равенство денется? Уж ежели пан плох, то из хама пан во сто раз хуже».
«По Божьему указанию все вершится, всякая власть от Бога, хоть она и анчихристова», урезонивает станичников старик Гришака (Игорь Богодух), потрясая книгой Иеремии.
«Я так об чужую кровь измазался, что у меня уж и жали ни к кому не осталось. В душу ко мне глянь, а там чернота, как в пустом колодезе…»
Корнями вросшие в родную землю, герои спектакля жили так, как веками жили их предки: ссорились, мирились, справляли праздники, сватались, поверяли печали донским водам. При этом сын почитал отца, жена – мужа, и детям внушали: «Не позорь перед соседом!»
Атрибуты этого простого домотканого счастья поля подсолнухов под бездонным звездным небом, соломенные хуторские крыши, плетни с сохнущими на них глиняными горшками, пучки выжженной травы, прочные деревянные столы, ночная донская степь и сама река с тихой пристанью – изумительно воссозданы стараниями художникапостановщика «Новой Оперы» Виктора Герасименко.
«На Дону человек вообще «чрезвычайно угнезден», заметил както Фазиль Искандер. Может, поэтому так и трагичен гениальный роман «Тихий Дон»? Поэтому, а вовсе не изза вывертов вольного казачьего характера или капризов судьбы?
Впрочем, и горячие головы, и выверты вольного казачьего характера тоже, конечно, имеют в спектакле место.
Одно из самых интересных и тонких решений в спектакле – обозначение запутанных внутренних взаимосвязей. Режиссер прибегает к народным ритуалам, используя, например, длинное белое полотенце как символ связующей нити между мужем и женой, Григорием и Натальей. Но вот появляется Аксинья, и край полотенца оказывается уже в ее руках.
Разбушевавшиеся чувства героев сметают все на своем пути. Эхом этой «анархии» оборачиваются и частные беды, обрушившиеся на станичников, и большая общая народная беда. Причины этой беды Шолохов пытается растолковать устами столетней мудрой старухи: «В старину не так народ жил крепко жил, по правилам, и никаких на него не было напастей». После чего следует мрачное предсказание: «А ты, чадунюшка, доживешь до такой порывремени, что увидишь… мор на людях, глад, и восстанет брат на брата и сын на отца… Останется народу, как от пожара травы».
И вот уже длинной вереницей идут по сожженной степи вдовы со свечами, закутанные в черные покрывала, оплакивающие мужей. Поистине «воды донские были бы солеными, если б на месте век постояли».
Спектакль Ростовского театра оставляет очень сильное впечатление. К нему более всего подходит определение «полотно», в нем занято около тридцати очень разных и интересных артистов. Создатели искренне верят, что произведение Шолохова является прежде всего «предостережением всех нас от дальнейших ошибок, ибо содержит в себе драгоценный духовный груз и человеческий опыт предков». А опыт этот «не даст любому, самому утлому суденышку умчаться вслед за волной в открытое и штормящее море человеческой жизни». Сам же режиссер признается, что работа над романом дала ему очень многое: «Мое отношение к казачеству было далеко не восторженным. Я не мог простить им ни Корнилова, ни Каледина. Эта работа примирила меня, и на многие события нашей истории я сегодня смотрю другими глазами».
Автор: Елена Булова
Источник: "Московская правда"